Общероссийский профсоюз работников культуры

Территориальные организации Российского профсоюза работников культуры Реестр региональных отраслевых соглашений Информация регионов Информация регионов

20.03.2024 

XXIII отчетно-выборная конференция Пермской краевой организации ОПРК

Читать подробнее


20.03.2024 

Состоялось заседание рабочей группы по развитию рынка труда и содействию занятости населения

Читать подробнее


13.03.2024 

РАССЫЛКА ГАЗЕТЫ "СОЛИДАРНОСТЬ"

Читать подробнее


06.03.2024 

РАССЫЛКА ГАЗЕТЫ "СОЛИДАРНОСТЬ"

Читать подробнее


28.02.2024 

РАССЫЛКА ГАЗЕТЫ "СОЛИДАРНОСТЬ"

Читать подробнее


21.02.2024 

РАССЫЛКА ГАЗЕТЫ "СОЛИДАРНОСТЬ"

Читать подробнее


Культ трудовых прав.

Чем живет Российский профсоюз работников культуры

Об этом «Профсоюзному журналу» рассказала
председатель профсоюза Светлана Цыганова.

То, что сфера культуры в России финансируется государством «по остаточному принципу», известно давно и стало общим местом. Между тем от такого «принципа» несут финансовые и моральные потери сотни тысяч человек: музейные работники, библиотекари, актеры, музыканты и многие другие. Как влияют решения власти на их жизнь? Что нужно делать для ее улучшения? Можно ли найти управу на нерадивых чиновников и выстроить диалог с вменяемыми? У председателя Российского профсоюза работников культуры есть ответы на эти вопросы.

О многопрофильности

— Здравствуйте! Располагайтесь, я сейчас только до точки допишу, хорошо? Извините, пожалуйста, — интервью председатель Российского профсоюза работников культуры Светлана Цыганова, таким образом, начала сама. Допечатав на клавиатуре предложение, она пояснила, кивнув на монитор: — Представляете, туроператоры хотят, чтобы музеи подстраивали графики своей работы под них! Чтобы они приводили туристов на экскурсии, когда захотят, а не в отведенное на это самим музеем время. Министерство культуры попросило нас дать на это «предложение» свой отзыв — ну так я им (туроператорам. — П.О.) отвечу...

— Весело живете, Светлана Николаевна. То есть насыщенно. Это определение можно ведь отнести не только к «музейной» части вашей работы? Я вообще-то с большим удивлением узнал, что в ваш Профсоюз помимо работников, условно говоря, театров и библиотек входят еще работники туристической отрасли, различных СМИ и даже спортсмены. Не приводит ли такой разброс к распылению сил Профсоюза, к какой-то разрозненности действий?

— Нет, не приводит. А людей, казалось бы, далеких друг от друга профессий наш Профсоюз объединяет еще с советских времен, так сложилось исторически. Раньше в ведении Министерства культуры были также и физкультура, и спорт, и туризм. Соответственно, работники организаций разного профиля входили в профсоюз работников культуры. Но сейчас, например, первичек из туристических предприятий осталось очень мало, буквально единицы. В основном они работают в Краснодарском крае и в Сибирском федеральном округе. А в сфере физкультуры и спорта у нас осталось около 300 организаций. Представителей СМИ у нас немного.

— Ясно: в основном члены Профсоюза заняты, так сказать, «чистой» культурой (я, конечно, не хочу умалить важности труда остальных). Но ведь, скажем, те же спортсмены объединены сейчас в свой Профсоюз — с коллегами не возникает трений на этой почве?

— Трения не трения, но вопросы «о соответствии» периодически ставятся. Вот Союз журналистов России (не является профсоюзом. — П.О.) обращался к председателю ФНПР Михаилу Шмакову и просил рассмотреть вопрос о «передаче» профобслуживания работников СМИ от нас профсоюзу работников связи. Мы собирались по этому вопросу у Давида Кришталя, зампреда ФНПР, и я объясняла ситуацию. Дело в том, что работники радио, газет и телевидения, которые занимаются интеллектуальным, творческим трудом, они всегда были у нас. А вот те, на ком лежит техническое обеспечение, они в профсоюзе работников связи. Все, что исторически сложилось, очень сложно ломать. Но порой от нас пытаются увести людей без обсуждений, «волевым путем», в приказном порядке. Например, органы власти на местax получают письма якобы от Министерства спорта, где написано, что, дескать, у нас есть соглашение отраслевое с профсоюзом работников физкультуры, спорта и туризма, и вы обязаны выйти из профсоюза работников культуры и уйти туда.

— Это и называется «волевым порядком»?

— Да. Но органы власти не имеют права вообще вмешиваться во внутрипрофсоюзные дела! А что касается отношений между самими профсоюзами в этом плане, то на сей счет есть решение Генсовета ФНПР — о том, что если в одной организации уже есть первичка какого-то профсоюза, то другой профсоюз не может создать свою первичку там же без договоренности с первым.

Светлану Цыганову избрали председателем Российского профсоюза работников культуры на VI съезде организации в октябре 2015 года. Выборы проходили напряженно, но победа Светланы Николаевны была уверенной.

На фото: делегаты съезда голосуют по одному из вопросов повестки. На переднем плане — председатель Астраханского обкома Профсоюза Дмитрий Чуйков.

О «ВОЛЕВЫХ» РЕШЕНИЯХ

— Ну, есть основания надеяться, что уж с коллегами по профсоюзному движению всегда можно договориться. Однако в целом создается впечатление, что работа в Профсоюзе кипит сложная...

— Нам сложно работать, потому что мы взаимодействуем с несколькими типами учреждений: культурно-досуговыми, творческими, театрально-зрелищными, библиотечными, музейными и другими. У нас нормативные документы по оплате труда все разные, нам нужно очень много знать, уметь, понимать.

Свои проблемы и с дополнительным художественным образованием — это детские школы искусств (ДШИ), в основном музыкальные и хореографические. Ситуация с ними доставляет нам много хлопот, потому что они в большинстве своем находятся в муниципальном подчинении. Все исходит от того, что в связи с перераспределением полномочий органов власти по 131-му закону муниципалитеты урезают финансирование. Они принимают дополнительное художественное образование за какие-то кружки, самодеятельность. И получается, что общеобразовательные учреждения они финансируют полностью, а ДШИ дают столько, сколько останется.

— Анамнез есть, но есть ли диагноз и лечение?

— Да, примерно год назад мы обсудили эту тему на пленуме, а потом вышли на Министерство культуры, привлекли Минобразования. И на межведомственном совете очень важное решение было принято — о том, чтобы органы исполнительной власти на местах отдельной строкой выделяли финансирование наших школ, чтобы сохранить их. И еще — чтобы оставить ДШИ в ведении Минкульта, запретить их передачу в органы образования либо объединять с ними. Ведь кое-где есть чиновники, которые умудрились объединить все под одной крышей — школу, библиотеку, Дворец культуры. Хорошо, если каждое учреждение при этом функционирует по своему уставу и сохраняет свою самостоятельность как юрлицо. А если их лишить статуса юрлица? Вот во Владимирской области пришел новый глава одного муниципального образования и сказал: будет так, как я хочу. Вот будет просто Дворец культуры, а в нем будут работать и библиотекари, и музыканты. А нам нужно, мол, на этой музыкальной базе создать какой-то творческий коллектив, типа симфонического оркестра какого-нибудь, который будет город «обслуживать».

— И чем же это плохо?

— Это плохо тем, что учреждения культуры лишаются самостоятельности. У нас там не будет музыкальной школы, просто не будет. Потому что, в соответствии с законом «Об образовании», эта школа обязана работать по так называемым предпрофессиональным программам. Мы 20 лет бились за право обучать по ним детей! Теперь мы можем готовить на выпуск детей-специалистов, то есть готовить их именно для поступления в сузы или вузы. Если угодно — они могут получить корочку об образовании, по утвержденной форме.

— И в чем здесь противоречие с желанием того чиновника из Владимирской области?

— В том, что если сделать так, как он хочет, музыкальная школа потеряет статус школы и автоматически станет в один ряд с кружками, домами пионеров или чем-то подобным. Образование, которое получат там дети, не приравнивается к профессиональному и не является основанием для того, чтобы можно было поступить в вуз. После школы искусств ребенок на вступительных экзаменах подтверждает полученное образование, и не только своими умениями, но и определенным документом. И это идет ему в зачет.

— Но поступить в любой вуз можно ведь и просто так, с улицы.

— В любой вуз, но только не в наш. Наши вузы требуют специальной предварительной подготовки.

— И соответствующего свидетельства с печатью?

— Да. Более того, академии, консерватории — они не то что не берут, как правило, абитуриентов «с улицы», они их готовят для себя сами. Если не ошибаюсь, Казанская консерватория имеет что-то вроде школы-интерната, туда дети идут с первого класса и обучаются, помимо музыки, по общеобразовательной программе. И где-то к четырнадцати годам они уже выходят на серьезную сцену.

— Ну, я был на сцене уездного ДК лет с восьми, и думаю, что в тот же Краснодарский институт культуры поступил бы без проблем и так, если б захотел...

— Институт (со всем уважением к коллегам из Краснодара, но они и сами это знают) — это несколько иной вид вуза, чем, к примеру, университет или академия, консерватория. В последних случаях для поступления требуются специальные навыки. Кстати, в ГИТИС или ВГИК действительно можно поступить без предварительной профессиональной подготовки. Но в любую Академию художеств человека, не имеющего никаких навыков (не будем путать с талантом в случае с ГИТИСом ВГИКом), просто не возьмут. Кто вас там будет учить азам?

Так вот, к чему это все: мы лишаемся музыкальной школы, мы лишаемся художественной школы. И это, как правило, в небольших городах районного уровня, где и была всего одна такая школа...

Сидеть все время в своем кабинете Светлане Цыгановой явно не приходится:
в региональных и первичных организациях Профсоюза то и дело проводятся различные встречи и семинары, не говоря о колдоговорных кампаниях.

О СОЦПАРТНЕРСТВЕ

— В своей речи, я заметил, вы про учреждения культуры говорите «мы», «наше». Такое сращивание Профсоюза с организацией на лексическом уровне происходит. А на психологическом — или тем более практическом — уровне не возникает подобного сращивания? Не столько с учреждением, сколько с работодателем?

— Нет, никакого сращивания, только партнерство. Принцип социального партнерства, кстати, очень правильно выстроен в Трудовом кодексе, и очень правильно, что ФНПР гнет эту линию. Но у любых партнеров целеполагание может различаться. Когда мы проводим семинары в своих первичках или райкомах, то всегда говорим, что у Профсоюза свои задачи и свои обязанности. Мы работаем с коллективом, с работниками — и ни в коем случае не дублируем обязанности работодателя. Если наш Профсоюз и работодатель ведут себя в рамках трудового законодательства, в рамках исполнения требований колдоговора или отраслевого соглашения, то нет никаких проблем.

Почему мы говорим «мы»? Потому что мы ближе к людям, мы больше знаем, мы владеем материалом, и работодатели к нам прислушиваются. Недавно министр культуры Владимир Мединский на заседании коллегии министерства (а оно за последние 10 лет первый раз прошло при участии Профсоюза) впервые услышал о том, что в регионах существует проблема с заработной платой. Впервые!

— Ну, может быть, он только так, «театрально» удивился.

— Нет, он хорошо себя повел. И высказал директору департамента экономики и финансов министерства: Минкульт отвечает не только за подведомственные (федеральные) учреждения, но и за всю культуру в целом. Мне это очень понравилось.

— Хорошо, как будет дальше с зарплатами, посмотрим. Но какие еще проблемы решает Профсоюз — именно на местах? Скажем, в театре или Доме культуры?

— Здесь все так же, как и «наверху»: первички борются против нарушения трудовых прав. Работодатели, те же директора домов культуры, зачастую вынуждены экономить на чем угодно, и здесь Профсоюз должен не проглядеть, если под удар попадут зарплаты или другие права коллектива.

Есть еще один аспект: нарушения профессиональной этики. Вот что касается межличностных отношений внутри коллектива или отношений между худруком и труппой — этот вопрос особенно остр в театрах. Режиссер пришел, не так поздоровался, не так посмотрел, он человек эмоциональный — а актеры ведь тоже, они начинают переживать. И здесь, чтобы создать хороший, рабочий моральный климат в коллективе, профсоюз просто необходим. Профком должен вовремя устранить конфликт, примирить людей. Председатель профкома должен быть и психологом, и хорошо разбираться в вопросах трудового права.

— В том числе права на ту самую зарплату. А низкие зарплаты работников культуры давно стали общим, увы, местом...

— Средняя заработная плата, например, у театралов где-то порядка 47 тысяч рублей в месяц.

— Но эту статистику наверняка дают учреждения федерального уровня.

— Да, это в основном «федералы». Конечно, по этой цифре нельзя судить о том, что все работники культуры так хорошо зарабатывают. Хотя это в интересах органов госвласти, которые рапортуют Президенту об «успехах». Мы всегда — будь то на заседаниях Российской трехсторонней комиссии или на каких-то площадках Минтруда, — мы всегда заявляем, что надо обратить внимание на регионы. Ведь там трудится большая часть работников нашей сферы. А если муниципалитету нужно на чем-то сэкономить, то он экономит в первую очередь на культуре!

— Так надо бастовать! Разве нет?

Мы предлагали регионам такую форму протеста, как приостановка работы. Они отвечают (и во многом справедливо): «Ну и что будет? Ну, вот пришли на спектакль зрители — а спектакль перенесли с четверга на пятницу. Народ не возмутится, придет и в пятницу». Зато из-за протеста руководство театра начинает расправ-ляться с его инициаторами. Я хочу сказать, что на практике для нашей сферы оказываются более действенными переговоры с властями различных уровней — с заксобраниями регионов, с губернаторами, с министрами.

Адмирал Нахимов, конечно, не был актером или библиотекарем, но давно является частью нашей культуры в контексте истории.

На фото: делегация Адыгейского рескома Профсоюза у памятника Нахимову в Севастополе.

О БОРЬБЕ

— Кстати, о регионах: что происходит с работниками культуры в связи с последней модой — вводить критерии «нуждаемости» для получения льгот, особенно для сельских работников?

Эта мода действительно пошла недавно, и мы еще собираем аналитику из регионов, полноценный мониторинг еще не готов. Могу только сказать, что в целом по стране по нашей сфере сейчас нет такой картины, про которую четко можно сказать, что она удручающая. И вот почему: многие региональные власти просто выжидают и пока не вводят эти самые критерии «нуждаемости».

Но это — общая картина, а в отдельных регионах она довольно напряженная. Проблемы есть в Астраханской области, где недавно ввели так называемый Социальный кодекс. Со всеми вытекающими, включая лишение льгот по надуманным критериям «нуждаемости». Но эта ситуация в целом по стране не приобрела массового характера. Так, в довольно проблемном Забайкальском крае, согласно отчету крайкома Профсоюза, уменьшения льгот и пособий для сельских работников культуры нет. Как нет и невыплаты зарплат. Но что касается зарплат, то мы уже который год требуем введения на федеральном уровне базовых окладов по профессиональным группам.

— Но в том же Забайкальском крае бюджет уже второй год рассчитывается только на девять месяцев. И вообще дотационных регионов большинство. Ну, введут базовый оклад, а как регион будет обеспечивать его выплату?

— Дотационные регионы, согласно этой идее, должны получать на это деньги из федерального центра — столько, сколько не хватает для поддержания уровня базового федерального оклада. Вообще, по Трудовому кодексу государство обязано обеспечить нам достойную заработную плату, у нас системы оплаты труда расписаны, порядок индексации. Но индексирование заработной платы бюджетников уже четвертый год не производится!

— И как с этим быть?

— Взаимодействовать с органами власти, аргументированно объяснять свою позицию. Я говорила про коллегию Минкульта, так вот сегодня звонила председатель нашего Магаданского обкома. У них местное заксобрание тоже пытается принять свой Социальный кодекс, его подготовило региональное правительство. Так профсоюзы воспрепятствовали этому! И председатель обкома звонила и сказала: большое спасибо за коллегию в Минкульте, что вы провели, за те материалы, которые получили. Потому что их министр культуры провела собрание со всеми руководителями профильной сферы и строго и четко высказала, чтобы у всех было по закону, чтобы всё сделали, чтобы колдоговоры заключили и прочее. Поручение, срок, контроль.

— И что, всех и везде вот так удается контролировать?

— Нет, к сожалению. Порой случаются из ряда вон выходящие вещи. К примеру, в Алтайском крае глава одного муниципального района вообще ликвидировал библиотеку как таковую. Но не само учреждение, а просто обоих сотрудников библиотеки перевел в штат своей администрации. И мы ничем не смогли ему воспрепятствовать, потому что по закону он мог это сделать. На наше обращение он ответил нам, дословно помню: «Какая вам разница, вы за что бьетесь? Работник будет обеспечен рабочим местом, он будет сидеть в библиотеке, выполнять ту же работу, но числиться у меня в аппарате, он будет получать заработную плату. Вы что, хотите, чтобы я его уволил и сократил?»

Благодаря творческой специфике основной работы членов Профсоюза уличные акции всегда проходят с огоньком.

На фото: профсоюзные активисты из Красноярска позируют на фоне Первомайской демонстрации.

— А ведь действительно — какая разница? Что сами работники потеряли на этом?

— Они стали работниками органа власти и потеряли все льготы, которые полагаются работникам культуры, трудящимся на селе. А им положено 25% к базовой ставке зарплаты и льготы по оплате «коммуналки». Кроме того, теперь мы не можем представить их к награждению знаками отличия по линии отрасли, то есть в сфере культуры. А эти знаки отличия влияют на присвоение звания ветерана труда. Они, согласно новым трудовым договорам, перестали быть работниками культуры и стали местными чиновниками. Хотя продолжили работать в той же самой библиотеке. Глава района нам клятвенно пообещал, что они будут обеспечены, что будет платить. Но мы бы не оставили это дело, если бы работники не перестали жаловаться. А просьбы о помощи от них прекратились, они решили смириться.

— Ну что ж, это их выбор, хотя, мне кажется, и не самый лучший. Возможно, аналогия неточная, но этот случай напоминает мне февральскую встречу главы Совета Федерации Валентины Матвиенко с учителями, медиками и работниками культуры из российских сел. Там кто-то говорил о своих проблемах, а кто-то, мне кажется, старательно делал вид, что все замечательно. Представительница того же Алтайского края просто нахваливала красоты региона, цитировала Шукшина и благодарила своего замечательного губернатора...

Да, я следила за этой встречей. И здесь мы с вами сходимся во мнении: надо использовать любую публичную площадку, тем более такую, как Совет Федерации, для того чтобы говорить о насущных проблемах, а не нахваливать губернаторов. Мне после этого заседания звонил наш координатор из Сибирского федерального округа, тоже возмущался: выступает библиотекарь из Воронежской области, выступает музейщик из Алтайского края (не важно — член профсоюза или нет) и говорит, что все хорошо, что все устраивает! Это как в советские времена: «Слава партии, слава народу!» Зачем вы вышли на трибуну? Вы должны поднять проблемную ситуа-цию, существующую в отрасли на вашем уровне. Неужели все так хорошо у вас? Даже про зарплату — ни слова!

Это знаете, о чем говорит? О том, что человек просто боится вернуться к себе в регион. Ему поручение дали органы власти, и он просто боится не выполнить это поручение. Потому что после возвращения могут быть раз-ные негативные последствия. А он дорожит именно своим местом рабочим. И вот эта беспринципность... Это как грипп, как зараза какая-то. Так и выходит: поставишь проблему, сформируешь рабочую группу какую-нибудь, ан глядь — один забыл, что его обидели, другой передумал жаловаться, третий сказал «а мне уже кошелек вернули», четвертый сказал «ладно уж, переживу». В общем, выходит иногда так, что мы проблему огласили, подошли к ее решению, а народ — расступился...

— И что же делать?

— Не расступаться!

Павел ОСИПОВ
Профсоюзный журнал №2 (24) 2017